Генрих Иванович Вильд (нем. Heinrich von Wild; 1833–1902) – физик и геофизик, доктор философии Цюрихского университета (1857), бывший академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук (экстраординарный академик по физике и метеорологии (1868), ординарный академик (1870)) и директор Главной физической обсерватории (1868–1895). Выбыл из Академии наук 16 (28) сентября 1895 года; почётный член Императорской Санкт-Петербургской академии наук (1895–1902).

Получил образование в Цюрихском университете, затем продолжал учебу в университетах Кенигсберга и Гейдельберга. По окончании университетского курса в 1854 году занимался физикой в Кенигсберге, под руководством проф. Ф. Неймана; получив степень доктора, после того некоторое время работал в Гейдельберге у Кирхгофа и Бунзена. В 1858 году стал читать лекции в Цюрихском университете и политехникуме, а оттуда был приглашен в Берн в качестве профессора физики и директора Бернской астрономической обсерватории, которая была им преобразована в метеорологическую обсерваторию вооруженную, им же изобретенными, самопишущими инструментами и приборами в Центральное метеорологическое учреждение Бернского кантона. В 1863 г. он основал несколько метеорологических станций в Бернском и Сологурнском кантонах, заложив основы будущей метеорологической сети Швейцарии. Немногим позже Вильд занимает место директора Нормального Бюро мер и весов Швейцарского Союза, возникшего по его предложению, и приступает к преобразованию основных швейцарских мер. Научные интересы Вильда к тому моменту концентрировались в области физики. В 1852 г. Вильдом была опубликована пространная статья об открытых им термоэлектрических токах. К моменту избрания в Петербургскую Академию Наук Вильд только по оптике и электромагнитным явлениям опубликовал около 10 серьёзных работ в области физики. Казалось бы жизнь состоялась, интересы определены и нет причин к переменам. Но судьба со дня рождения готовила ему иное поприще. В год его рождения в далёкой Российской Империи в апреле 1834 г. согласно "высочайшему соизволению", имевшему силу закона и подписанному Императором Николаем I, в Санкт-Петербурге при Корпусе горных инженеров была учреждена Нормальная обсерватория и ряд ее филиалов. С этого времени метеорологическая сеть России начала вести регулярные метеорологические и магнитные наблюдения по единому руководству. Дело в том, что в начале XIX в. появилось множество предложений и проектов по созданию службы регулярных гидрометеорологических наблюдений. Все эти наработки и явились основой проекта организации службы, за осуществление этого проекта взялся талантливый ученый и организатор, академик Адольф Яковлевич Купфер. Его начинания в своё время поддержали такие выдающиеся полярные исследователи, как Ф. Литке, Ф. Врангель, М. Рейнеке, а также известные иностранные ученые – А. Гумбольдт и Д. Ф. Араго. Организация Россией системы метеорологических и магнитных наблюдений привлекла внимание крупных ученых-геофизиков всей Европы (А. Кетле – Бельгия, Я. Берцелиус – Швеция, К. Гаусс – Германия, Г. Дове – Пруссия, Д. Гершель – Британия, И. Нервандер – Финляндия, Х. Г. Д. Бейс-Баллот – Голландия, У. Леверье – Франция и др.). Деятельность Нормальной обсерватории во главе с А. Я. Купфером привела к созданию на ее базе в 1849 г. Главной физической обсерватории (ГФО, ныне ГГО). С этого времени началось на планомерной основе создание регулярной сети метеорологических и магнитных наблюдений, печатание и распространение материалов наблюдений, создание метеорологического приборостроения и системы проверки приборов. При организации Нормальной обсерватории в Санкт-Петербурге было предусмотрено развитие метеорологических наблюдений и в некоторых других местах – Екатеринбурге, Барнауле, Нерчинске, Златоусте, Луганске, Богословске и Колывани. К 1837 г. дополнительно были учреждены физические обсерватории в Тифлисе и Гельсингфорсе (Финляндия), метеорологические сети в Курляндии (современная Латвия), Лифляндии (южная часть Эстонии и северная часть Латвии), в царстве Польском и на других территориях, входивших в то время в состав России. Уже в 1850 г. в Эдинбурге А. Я. Купфер выступил с призывом к западным странам последовать примеру России. Он писал: "Если б эту систему приняли все государства образованного света, то от времени до времени могли бы собираться директора этих заведений всех стран для рассуждения о ходе наблюдений и об усовершенствованиях, которые могут быть выведены из их совокупных трудов". Но Купферу не удалось осуществить свой замысел, хотя он в последние годы своей жизни и пытался даже наладить передачу сведений о погоде по телеграфу. Основатель и первый директор Главной физической обсерватории (ГФО) академик А.Я. Купфер умер в 1865 г. Его преемник и помощник Ф. Миллер, который еще в 1864 году в Петербурге составил карты изаллобар, показывающие места с избытком или недостатком давления, что помогло ему объяснять, как во время бури происходит движение воздушных потоков, также вскоре скончался. Дела в обсерватории шли все хуже и хуже. Невоплощенные планы, остановленные проекты… Теоретические исследования в области геофизики, выполненные Г.И. Вильдом, а более организационные способности молодого учёного были замечены в России. И вот 10 мая 1868 г. по предложению непременного секретаря Академии наук К.С. Веселовского Г.И. Вильд был избран экстраординарным академиком Петербургской академии наук, а 1 сентября того же года приехал в Россию. Он был приглашен с вполне конкретной целью – поддержать созданную в Империи метеорологическую службу. При этом учитывалось, что в России в то время не было профессиональных метеорологов высшей квалификации. От Вильда ожидали не обилия научных трудов, а конкретных практических результатов на посту директора ГФО, который он и занял в 1868 г. В первые же недели новый директор понял, что обсерватория находится в тяжелом положении. Вот что он сам писал по этому поводу: «Перед моим вступлением в должность разные неблагоприятные обстоятельства, в особенности же в короткий промежуток последовавшая смерть двух моих предшественников, привели деятельность обсерватории, внутреннюю и внешнюю, почти к совершенному застою; вместе с тем ранее задуманные перед тем преобразования были оставлены». И он полностью оправдал все ожидания. Под начальством педантичного Вильда обсерватория все больше начала походить на департамент. Трудолюбивый и энергичный немец, который имел опыт аналогичной работы начал налаживать точную и бесперебойную работу сети станций стараясь улучшить и приборы, и методы наблюдений, и кадровый состав. Находясь на российской государственной службе в чине тайного советника, Вильд все делопроизводство учреждения вел на немецком языке. Предпринимал он меры и к организации труда своих многочисленных ученых. Он ввел Tagenbuch’и дневники, в которых каждый сотрудник обсерватории должен был указывать свои ежедневные занятия. Вот что рассказывает о результатах попыток Вильда упорядочить труд ученых академик, генерал-лейтенант флота Алексей Николаевич Крылов, принявший Обсерваторию в 1916 году. "Весьма характерен также "Tagenbuch", куда каждый служащий должен был заносить в соответствующую графу то, что он делал. Но догадлив наш брат моряк. Служил в обсерватории при Вильде лейтенант И.Б. Шпиндлер, который затем был штатным преподавателем и в Морской академии и в Морском корпусе. По совместной с ним службе я его знал. Так он в вильдовский дневник вписывал по-немецки: "Habe Humboldts “Kosmos” studiert und darueber nachgedacht", то есть "изучал "Космос" Гумбольдта и размышлял над этим" или "Изучал теорию земного магнетизма Гаусса и размышлял по этому поводу"… и везде стояла одобрительная "птичка" Вильда. Вильд строго следил за тем, чтобы его сотрудники вели дневники ежедневной работы. И бывал очень недоволен, если, просматривая дневник, усматривал в нем «преждевременные и беспочвенные фантазии». Как и многие ученые своего времени, он считал, что метеорологи должны заниматься статистикой, собиранием цифр. Д.И. Менделеев, занимавшийся и метеорологией, подсмеивался над школой Вильда: «Школа эта до крайности почтенна и достойна удивления по тому смирению, с которым она принимает факты». Однако, Вильд был уже вполне сложившимся ученым, когда переселился в Россию, и не отступая от методик проверенных им по жизни строил свою работу. Многие ссорились с Вильдом и уходили из обсерватории, чтобы продолжать свое дело в другом месте – в Географическом обществе, в университетах, но, несмотря ни на что, работа не стояла на месте – Обсерватория крепла и завоевывала научный авторитет. Фактически Вильд создал в России регулярную сеть метеостанций с несколькими магнитными и метеорологическими обсерваториями и определил их регламент. ГФО получила при нем «нормальные» (т. е. стандартные) меры, на основе которых были сконструированы стандартные приборы, причем российский нормальный барометр конструкции Вильда был признан наилучшим в мире. Он мог определять атмосферное давление с точностью до 0,01 мм, в силу чего послужил образцом для постройки стандартного барометра Международного бюро мер и весов. Вильдом были созданы многие научные приборы: поляризационный фотометр, новый компаратор, приборы для измерения земных токов и атмосферного электричества. Построенный Вильдом в Константиновской магнитной и метеорологической обсерватории в Павловске (сооруженной в 1876 г. по его инициативе) большой инклинатор произвел фурор благодаря той точности, с какою им можно было измерять магнитное наклонение. Если до 1868 г. в России существовала всего 31 метеостанция, то к 1895 г., ко времени отъезда Вильда на родину, их было уже 650 второго разряда и 1400 третьего. В 1867 г. по инициативе Вильда ГФО приступила к изданию «Ежедневного бюллетеня», а в 1891 г. – ежедневного и ежемесячного «Метеорологических бюллетеней». В 1870 году Вильд был избран ординарным академиком. В 1879 г. он стал председателем постоянного Международного метеорологического комитета, а в 1880 г. его избрали сопредседателем Международной полярной комиссии и председателем I Международной Полярной экспедиции (МПЭ), объединявшей усилия 14 государств. Вклад Вильда в дело организации и проведения I МПГ (Международного полярного года) 1882–1883 гг. трудно переоценить под его руководством были предприняты реальные шаги по воплощению идей К. Вейпрехта - инициатора проведения МПГ. Вейпрехт выступал за глубокое научное изучение Арктики. Его доклад «Основные принципы арктических исследований», прочитанный на съезде немецких естествоиспытателей и врачей в Граце в 1875 году, и программа международных полярных исследований, доложенная на Международном метеорологическом конгрессе в Риме в 1877 году, положили начало новому этапу в изучении Арктики и легли в основу проведения I МПГ (1882–1883). Сам он так и не увидел начала реализации своего великого международного предприятия, сойдя в могилу от туберкулеза в молодом возрасте. Вильд возглавлял разработку программ экспедиции, поддерживал контакты с национальными полярными комиссиями, как в подготовительный период, так и в процессе проведения полярных исследований. После завершения наблюдений он составил программу по обработке и публикации материалов, которую с невиданной энергией и пунктуальностью претворял в жизнь вплоть до 1891 года, пока многие тома наблюдений не были сданы в набор. Все рукописные копии были переданы государствами-участниками в ГФО, которая стала мировым центром хранения данных I МПГ. Что касается количества научных трудов, то из 80 наиболее важных работ Вильда, опубликованных с 1868 по 1890 г., на период 1877–1880 гг. приходится пять, что не так уж мало, особенно если учесть, что заниматься в России созданием или воссозданием чего-либо, в частности научных учреждений, есть удовольствие крайне изысканного свойства, и далеко не для каждого, потому как требует больших затрат времени и сил на пробивание инициатив в верхах, выпрашивание средств, надзор за строительством и т. д. и т. п. Блестящий организатор – он успевал везде. Судьбы и дела талантливых людей всегда противоречивы для современников. Эти дела сопровождает и комментирует общество, которое многолико и многоголосо. В этой связи и Вильд не был исключением. С одной стороны, имея в виду приверженность Вильда к статистике и цифре А.И. Воейков характеризовал его как «научную посредственность», как собирателя цифр. Взаимная неприязнь – такова награда за человеческую несдержанность. Д.И. Менделеев, занимавшийся и метеорологией, подсмеивался над такими собирателями цифр: «Школа эта до крайности почтенна и достойна удивления по тому смирению, с которым она принимает факты». Насмешливость Менделеева получила отпор: его забаллотировали при избрании в Академию не без участия Вильда. Бутлеров был раздражён тем, что «Вильд, выписанный из-за границы в 1868 году, до сих пор не овладел русским языком настолько, чтобы в заседаниях Академии можно было обращаться к нему с русской речью, рассчитывая быть понятым. Времени выучиться по-русски было достаточно, и если г. Вильд еще остается при своем незнании, то трудно не видеть в этом порядочной доли презрения с его стороны к званию, которое носит, и к нации, которой он служит». Но Вильд по характеру организационной деятельности был более ориентирован на международные аспекты научной деятельности. С другой стороны, хотя, Вильд и виноват в том, что не выучил русский язык, но это в итоге осталось только фактом его биографии, тогда как созданные им метеостанции, обсерватории и уникальные приборы стали достоянием России. Жизнь шире узкого взгляда современника, что продемонстрировал тот же Бутлеров, когда в ноябре–декабре 1874 г. в Академии наук решался вопрос о присуждении Ломоносовской премии. В ходе прений Вильд отстаивал кандидатуру русского изобретателя А.Н. Лодыгина, создателя известной лампы накаливания, тогда как Бутлеров, полагая, что «изобретение г. Лодыгина еще не определилось настолько, чтобы можно считать его ныне же за «приводящее к особенно полезным, важным и новым практическим применениям» (§ 5-й «Правил [присуждения Ломоносовских премий]»)» (хотя лодыгинские лампы уже были успешно испытаны в Петербурге в Песках), полагал, что премию (1000 руб.) надо дать... Ф.Ф. Бейльштейну. Тогда, «немецкая партия» бездарностей и интриганов настояла-таки при голосовании на своем, снова опозорив «радетелей русской науки», – 13:7 в пользу Лодыгина против Бейльштейна. Научное и конструкторское наследие Вильда относится главным образом к оптике, метрологии, электричеству, метеорологии и земному магнетизму. Им устроен поляристробометр (оптический сахарометр), поляризационный фотометр, с помощью которого им были начаты наблюдения над прозрачностью воздуха, переделанный в недавнее время в спектральный фотометр, а также фотометр для технических целей. Избранный в 1870 г. в члены Международной комиссии метра (Commission International du mètre), a в 1875 г. в члены Международного комитета мер и весов, Вильд дал оптический метод сравнения линейных мер и устроил несколько новых компараторов. В области электричества, кроме открытия термоэлектрических токов в жидкостях и исследований по электролизу, Вильд, в качестве члена Международной электрической комиссии, ввел определение единицы сопротивления – ома. Исследования Вильда по метеорологии и земному магнетизму помещались отчасти в записках швейцарских обществ естествоиспытателей, но большей частью в «Летописях Главной петербургской физической обсерватории», а с 1865 г. в «Метеорологическом сборнике», редактором которого он состоял с 1869 г. Рядом с обширными исследованиями температуры воздуха и почвы, влажности, осадков и облачности в России Вильд произвел улучшения в метеорологических инструментах, из которых укажем на: нормальный барометр и сифонный барометр (Вильда-Фуса, так называемый контрольный), весьма удобный при переноске и с успехом заменяющий нормальный; весовой эвапорометр и флюгер с доской; самопишущие инструменты, особенно барограф с компенсацией температуры, анемограф и атмограф - инструменты для абсолютных определений элементов земного магнетизма и для вариационных наблюдений (вариометры). Вильд во многом способствовал возникновению и поддержанию международных сношений по вопросам, касающимся метеорологии и земного магнетизма. Вильд состоял с 1879 г. президентом Международного метеорологического комитета (избран на конгрессе метеорологов в Риме). В 1880 г. Вильд был выбран в председатели Международной полярной комиссии, целью которой была посылка экспедиций: в полярные страны в 1882–1863 гг. и организация исследований этих стран вообще; в качестве такового он издавал "Записки полярной комиссии" ("Mitteilungen der Polar-Commission"). Вильд состоял членом-корреспондентом Венской и Берлинской академий наук и многих других ученых обществ; почетным членом Лондонского королевского метеорологического общества, Географического общества в Берлине, Общества естествоиспытателей в Екатеринбурге, Финского ученого общества в Гельсингфорсе и многих других обществ. В 1895 году Вильд покинул Россию и очень во-время уехал в Швейцарию, оставив после себя на посту директора ГФО своего замечательного ученика и преемника русского академика М.А. Рыкачева, которого благодарное отечество уморит голодом только в 1919 г. К этому времени престиж Вильда начал падать: появлялись крупные отечественные ученые, лучше знавшие русскую действительность, лучше понимавшие нужды и потребности российской метеорологии. Последней каплей, инициировавшей отставку Вильда, явился пожар в Павловской обсерватории, во время которого сгорел павильон для абсолютных магнитных наблюдений со всем приборным оснащением. Однако, даже находясь за пределами России, Вильд продолжал живо интересоваться делами ГФО, которой он отдал почти тридцать лет жизни. Умер он в Цюрихе в 1902 году. Каждый год 23 марта Всемирная Метеорологическая Организация (ВМО) и международное метеорологическое сообщество вместе празднуют Всемирный метеорологический день, где в Послании Генерального секретаря ВМО всегда звучит имя первого председателя Международного метеорологического комитета Генриха Вильда. А еще о Вильде долго будет напоминать имя острова в заливе Миддендорфа вблизи берега Харитона Лаптева и название мыса в бухте Эклипс оставленные Российской полярной экспедицией (РПЭ) в 1901 году.

Основные труды:

1. О температуре воздуха в России (с атласом) // Метеорологический сборник. – Доп. том 2. – СПб., 1882;

2. Über die Bestimmung des Luftdrucks // Метеорологический сборник. – Т. III. – СПб., 1874;

3. Über die Bodentemperatur in S.-Petersburg und Nukuss // Метеорологический сборник. – Т. VI. – СПб., 1879;

4. Über die Bevölkerung Russlands // Метеорологический сборник. – Т. II. – СПб., 1872;

5. Bestimmung des Wertes der Siemensschen Widerstandseinheit im absoluten elektromagnetischen Masse // Записки Академии наук. – Т. XXXIII. – Петербург, 1884.

6. Über den täglichen und jährlichen Gang der Feuchtigkeit in Russland // Записки Академии наук. – Т. IV. – СПб., 1875.

Использованная литература:

1. Бутлеров А.М. Сочинения. Т. 3. – М.: изд-во Академии наук СССР, 1958. – C. 129

2. Бутлеров А.М. Научная и педагогическая деятельность. Сборник документов. – М.: изд-во Академии наук СССР, 1961. – 416 с.

3. Летопись Российской академии наук. Т. 3. 1861–1900. – Санкт-Петербург: Наука, 2003. – 727 с.

4. Российская академия наук. Персональный состав. Книга 1. 1724–1917. – Москва: Наука. – 361 с.